Леонид Конторович
Часть 1
Глава 15
Часть 1
Глава 15
Разные бывают встречи
- Обрадуется он, - солидно говорил Колька, гордо оглядываясь. На салазках, радуя слух, весело позвякивали топоры и пилы. Некоторые из них - заржавленные, тупые, часть топоров без топорищ, но разве их нельзя исправить? Еще как можно!
Запыхавшись, пошли пешком. Помолчали. Потом заговорил Колька.
- Отец мне рассказывал, Наташа: заживем скоро без буржуев. Хорошо станет: и хлеба, и картошки, и сахару - всего будет вдосталь. И я тогда, знаешь... Только ты не смейся, не будешь? Нет? Я тогда заведу голубей. А ты?
Наташа ответила не сразу. Она вспомнила, как, протирая стекла в ревкоме, распелась и до того увлеклась. что не заметила, как за ее спиной собрались красноармейцы. Когда она кончила петь и случайно выдавила уголок треснутого стекла, который еле держался. все засмеялись.
Наташа испугалась: где в такое время достанешь стекло? Но все смеялись, и она успокоилась. Остров погладил ее по плечу и сказал (она хорошо запомнила его слова):
- Хорошая ты девочка, Наташа, и поешь хорошо. Не за горами тот час, когда все дети, по всей
России, будут учиться. Пошлем и тебя. В консерваторию. Не плохо! И будет у нас своя рабоче-крестьянская певица. Да еще какая!
- Хорошо будем жить, - вспомнив все это, проговорила Наташа, - пойдем в школу, дадут нам новые книжки. Ой, как я хочу, скорее бы. Знаешь, Коля, - мечтательно продолжала она, - люди будут жить в больших и красивых домах. Дома-то будут даже лучше, чем у миллионщика сторожева, да?
Колька задумчиво покачал головой.
- Дома-то такие построить - сколько народу потребуется? А куда денутся все эти, - указал на одноэтажный, покосившийся от старости дом.
- Народу хватит, - уверенно ответила Наташа. - Знаешь, сколько у нас народу в России-то? Тьма-тьмущая, не сосчитать. А знаешь, мама мне сошьет для праздников красивое платье, обязательно шерстяное и купит желтые туфли с пуговками, да. Я их буду беречь, по грязи ни за что не пойду. Сколько ни попросишь, не пойду. А там, может, артисткой стану. Очень я, Коля, люблю, когда красиво поют, и сама люблю петь, так уж люблю, так люблю...
Колька рассмеялся:
- Петь ты любишь, хлебом тебя не корми.
Наташа вдруг погрустнела:
- Хлеба я бы сейчас поела.
- И я бы. Хоть полкаравая, - поддержал Колька, - я бы его сразу раз, раз... Ну довольно, а то вроде от разговоров еще голоднее стало. Зайдем еще сюда. Заодно и согреемся.
* * *
Прежде чем они открыли запорошенную снегом дверь, навстречу им вышел матрос Костюченко.
- Кого я вижу на горизонте? Салют, флотцы, - засмеялся он, расправляя свои широкие плечи. - Вы не ко мне ли? Курс проложен точно.
Наташа, радуясь встрече с Глебом, поравляя выбившиеся из-под платка колечки волос, звонко ответила:
- А мы и не знали, дядя Глеб, что вы здесь стоите на квартире.
- Отрапортовала! - Матрос увидел санки. - Ого-го, да у вас целый склад. Значит, тоже собираете топоры.
- Собираем, - в один голос ответили ребята.
Матрос легким движением надвинул Кольке на лоб шлем. Из-под козырька смешно выглянул кончик носа.
Наташа рассмеялась.
Колька сердито поправил шлем.
- Что ты своими зелеными глазами семафоришь!
- Какие есть, такие и есть, - отрезала Наташа. - Тебя что, завидки берут? "Зеленые, зеленые..." Лучше подумал бы, как свой шлем поубавить. А то ходишь, как с колоколом на голове, только что не слышно: бом, бом, бом...
- Отставить, флотцы, - вмешался Костюченко, - отбой. Пошли на склад сдавать инструмент. Я там сейчас с Петром орудую. Полный вперед. Недалеко тут, за углом, - и, видя, что Колька смотрит то на него, то на дверь рассмеялся. - Здесь, дружище, ни топора, ни топорища не сыщешь. Опередил вас. Сам отнес.
Несмотря на сопротивление Наташа и Кольки, Костюченко повез санки сам:
- Это мне в удовольствие.
У склада они увидели много людей. Народ шумел. Кто-то весело кричал:
- Которые с острыми топорами, готовьтесь Деникину голову с хвоста отрубать.
Рабочий лет пятидесяти, в промасленном ватнике озабоченно спрашивал у Петра, помощника Костюченко:
- Не надо ли еще чего? Может, направить топоры или пилы?
Петр, подмигнув ребятам, как хорошим знакомым, ответил:
- Да уж сами справимся, батя. иди домой, замерз, поди.
Выяснив у Петра, как идут дела, матрос обратился к детям:
- Сдали инструмент? Поплыли.
Обратно шли вместе. Матрос шагал с гордо поднятой головой, сильный, уверенный, широко расставляя ноги. Рядом с ним, подпрыгивая, старались не отставать Наташа с Колькой.
По дороге Костюченко расспрашивал Кольку о его жизни. Но отвечала, торопясь, больше Наташа. Колька заикнулся, что он не доволен домашней работой, ему хочется настоящего дела.
- А знаете, ребята, приходите на Волгу, - подумав предложил Костюченко, - дрова пилить.
Колька обрадовался:
- Вот здорово! А когда прийти, дядя Глеб?
- Много знать будешь, скоро состаришься! Придет время, узнаешь. А пока ребят организуйте с улицы. - Он достал из кармана бушлата ломоть хлеба и разделил его на три равные части.
- Берите, - сказал Костюченко, - заработали!
- Не надо! - отстранил его руку Колька. Голодный огонек блеснул в глазах мальчика. - Мы на Волге сазанчиков наловим, ухой наедимся.
- Рыбак! - слегка насмешливо сказал Костюченко. - Разве ты не знаешь, что на Волге сазан зимой спит? Да что вы, ребята! Народ за осьмушку по две ночи дрожит на холоде, а вы на дыбы. Заработали, значит - получайте!
- Зачем нам ваш паек? - все еще пыталась протестовать Наташа. - Сами-то голодные.
- Насчет меня - ваше дело маленькое, - отрезал Костюченко. Закладывайте за щеки и марш по домам, рыбаки. А теперь до свиданья, счастливого плавания!
(продолжение следует)
Комментарии
Отправить комментарий