ЭТО ИНТЕРЕСНО
Журнал "Техника - молодежи". 9 - 1987.
Г.Малиничев, инженер.
На одной из последних выставок курьезов, регулярно устраиваемых в назидание другим римскими журналистами, демонстрировалась новенькая банкнота достоинством в 1000 лир. По замыслу финансистов, на ней должен быть изображен знаменитый итальянский путешественник Марко Поло (ок.1254-1324). Но дотошные журналисты при помощи искусствоведов неопровержимо доказали, что на банкноте вместо портрета Марко Поло воспроизведен фрагмент с картины XVI века "Вдовец".
Уязвленные финансисты не остались в долгу. Они, в свою очередь, представили на выставку вечернюю римскую газету, в которой досужие репортеры назвали голландскую футбольную команду "Аякс" греческой, а место ее встречи со спорсменами гамбургского клуба обозначили как "прусскую землю", хотя портовый город Гамбург никогда не имел к Пруссии никакого отношения.
Попал в точку
Химическими опытами будущий академик Петербургской АН, прославленный русский химик-органик Александр Михайлович Бутлеров (1828-1886) увлекся еще в 8-летнем возрасте. Как-то раз вместе с приятелем он готовил смесь для бенгальского огня, неожиданно она взорвалась, опалив волосы юных экспериментаторов.
Разъяренный воспитатель три дня подряд ставил Сашу в угол с черной доской на шее. На ней для пущего устыжения провинившегося было крупно выведено мелом: "Великий химик". Надпись оказалась пророческой.
Когда кандидатура французского астронома и физика Доминика Франсуа Араго (1786-1853) была выдвинута в члены Парижской АН, этому вдруг воспротивился его маститый коллега Пьер Симон Лаплас (1749-1827). Не отрицая научных заслуг молодого соискателя, Лаплас находил полезным "подержать его в черном теле", активизировать его творческую деятельность перспективой избрания в академию. За Араго вступились многие академики. Причем наиболее известный из них - Жозеф Луи Лагранж (1736-1813) без околичностей заявил:
- Вы сами, уважаемый Лаплас, вступили на "научный Олимп", не зарекомендовав себя ничем особенным. Вы только подавали надежды, и мы сумели вовремя это оценить. Ваши великие открытия были сделаны много позже вашего избрания в академики!
Гастрономическое доказательство
Лекции немецкого химика-органика Адольфа Байера (1835-1917), иностранного члена-корреспондента Петербургской АН, лауреата Нобелевской премии, запрминались яркими, образными демонстрациями, неожиданными ассоциациями, стремительными поворотами в ходе рассуждений, удачно приведенными примерами, шутками - своеобразной умственной разрядкой.
Однажды, рассказывая о гидролизе крахмала различными ферментами, ученый продолжал самым серьезным тоном:
- Кстати, подобный фермент содержится и в слюне. Если в течение нескольких минут жевать, допустим, рисовую кашу, то в ней нетрудно обнаружить вещество, получившееся при расщеплении крахмала, - глюкозу, иначе - виноградный сахар. Да вы и сами сможете убедиться в гидролитической способности фермента слюны. Думаю, ваш лаборант господин Бернард не откажет в любезности это продемонстрировать.
С такими словами Байер достал из-под кафедры заранее приготовленное огромное блюдо с рисовой кашей, протянул его ассистенту и невозмутимо пояснил ошеломленным слушателям:
- Сейчас господин Бернард хорошенько прожует кашу, а мы потом убедимся на вкус, что в ней содержится глюкоза.
В годы учебы будущий знаменитый астроном из Гданьска носил простую фамилию Гевелка. Затем ее пришлось латинизировать и подписывать научные труды именем Яна Хевелиуса. Нам же он известен как Гевелий (1611-1687), основатель селенографии. Польский ученый первым изучил структуру Луны и дал такие принятые ныне названия, как Море Ясности, Океан Бурь, кратеры Коперник, Тихо (Браге), Аристарх, Платон.
В результате 20-летнего упорного труда в собственной обсерватории Гевелий составил первый систематический обзор всех наблюдавшихся комет, каталог положений 1564 звезд, выделив 11 новых созвездий, которым дал названия Жираф, Единорог, Малый Лев, Ящерица... Причем здесь он блеснул и как тонкий наблюдатель, и как превосходный гравер.
В 1673 году ученый выпустил трактат "Небесные машины", где развил многие идеи Иоганна Кеплера. Этот труд вызвал разкие нападки знаменитого Роберта Гука, который усомнился в точности приведенных там сведений. Дело в том, что Гевелий весьма скептически относился к тогдашней новинке - телескопу Галилео Галилея, противопоставляя оптическому методу астрономических наблюдений старый испытанный метод Аристарха Самосского - при помощи невооруженного глаза. Против этого и выступал Гук, утверждая в своей полемической брошюре, что точность измерений "на глазок" не превышает половины угловой минуты. Гевелий принял вызов и в ответ написал брошюру, в которой прямо заявил, что Гук со своими приборами не сможет составить карт точнее, чем он, Гевелий.
Итак, дуэль... Как и при любом поединке, нужен был секундант, и таковой нашелся в лице Эдмунда Галлея, чье имя носит всем известная комета. В 1679 году он прибыл в Гданьск с "дуэльными пистолетами" - огромным набором астрономических инструментов. Телескопы и угломеры расположили близ обсерватории, и дуэль началась. На столах лежали астрономические каталоги звезд. 23-летний Галлей не отходил от телескопа, а 68-летний Гевелий созерцал небо невооруженным глазом.
Позже Галлей докладывал Гуку: "Хоть это и выглядит невероятным, но разница в результатах наших обоюдных наблюдений редко превышала несколько угловых секунд!" Гук был вынужден признать себя побежденным, но, будучи строптивым упрямцем, промолчал и письменно не подтвердил своего поражения.
А что же Гевелий? Как ни в чем не бывало он принялся за новые наблюдения ночного неба, но уже... с помощью своего телескопа. У него были чертежи Галилея, а сам он показал себя отличным оптиком. Гевелий открыл 4 кометы, оптическую либрацию Луны, фазы Меркурия, подготовил капитальный труд "Уранография". Но принципы его не изменились: на одной из карт он изобразил ангелочка, из уст которого вылетали слова: "Предпочитаю невооруженное око".
100 лет назад замечательные опыты немецкого физика Генриха Рудольфа Герца (1857-1894) подтвердили существование электромагнитных волн, привели к открытию способов их получения и обнаружения, что, в свою очередь, дало толчок к изобретению радиосвязи. Правда, использованные в опытах передатчик и приемник радиоволн были настолько примитивными, что сам Герц не верил в практическую полезность своих устройств, даже и усовершенствованных.
Первый же в мире радиоприемник, как известно, построил в 1895 году русский физик и электротехник Александр Степанович Попов (1859-1905/06). Его прибор, включающий в себя антенну, заземление, детектор колебаний (когерер) и сигнализатор, был вполне пригоден для приема радиоволн на значительных расстояниях. В том же году А.С.Попов создал для метеорологов и "грозоотметчик" - для регистрации грозовых разрядов...
А теперь погрузимся в глубь времени еще на 100 лет. В 1791 году итальянский анатом и физиолог Луиджи Гальвани (1737-1798) поместил препарированную лапку лягушки между двумя кусками проволоки, замкнув их нервом лапки. На некотором расстоянии от этой установки он расположил другую - здесь к таким же кускам проволоки была подсоединена электрическая машина. И при каждом проскакивании искры на второй установке лапка лягушки на первой вздрагивала, ее мышцы сокращались. Дальше - больше. Гальвани обнаружил, что роль второй установки выполняют грузовые разряды - лапка реагировала и на них! Для этого ему пришлось верхний отрезок проволоки вывести на крышу дома, сделать его антенной, а нижний - протянуть к колодцу-заземлению. Несомненно, то были основные эксперименты беспроволочной телеграфии.
Проще всего посчитать "лягушку-радиоприемник" своего рода историческим казусом. Но как бы мы ни относились к экспериментам Гальвани с высоты сегодняшних понятий, значение их огромно.
Комментарии
Отправить комментарий