Андре Моруа
Из "Писем к Незнакомке".
О необходимости кокетства
"Клевета, сеньор? - говорит один из персонажей "Севильского цирюльника". - Вы даже не подозреваете, к чему относитесь с презрением". Мне часто хочется сказать женщине, слишком наивной в любви: "Кокетство, мадам? Вы даже не представляете себе, чем пренебрегаете". Кокетство остается оружием поразительной и страшной силы. Этот маневр... состоит в умении предложить, затем отказать, притворно согласиться, а затем отречься. Результаты этой игры поразительны. Как бы ни были известны ее ловушки, в них всегда попадаются. И если поразмыслить, то это вполне естественно.
У большинства мужчин и женщин любовь пробуждается только после первых уловок кокетства, рождающих проблеск надежды. Любить - это значит быть одержимой идеей возможности, возможность превращается в необходимость, повелительную потребность, наваждение. Если понравиться тому или иному мужчине, той или иной женщине нам кажется невозможным, мы и не помышляем об этом. Не страдаете же вы от того, что не родились королевой английской. Каждый мужчина восхищается редкостной красотой Греты Гарбо и Мишель Морган, однако ему и в голову не приходит терзаться из-за них. Для сонма воздыхателей они лишь экранные образы. Отнюдь не возможности. Но едва чей-то взгляд, улыбка, фраза, жест становятся похожи на обещание, как воображение помимо нашей воли начинает пользоваться этим: значит, нам дали повод, пусть совсем маленький, на что-то надеяться?
С этого момента мы сомневаемся, мы спрашиваем себя: "Действительно ли она мной интересуется? Смогла бы она полюбить меня? Немыслимо! И тем не менее эти авансы..." Словом, как говорил Стендаль, наше внимание "кристаллизуется" на ней. Мы украшаем ее нашими грезами... Постепенно желание становится навязчивой идеей, наваждением. Кокетка, если она хочет продлить это наваждение и довести мужчину до безумия, прибегает к тактике, старой, как мир. Она бежит, предварительно дав понять, что ей хочется преследования, она отказывает, оставляя, однако, надежду: "Завтра, быть может, я стану Вашей". В результате бедняги мужчины готовы ринуться за ней на край света.
Этот маневр предосудителен, если кокетка к нему прибегает, дабы смутить покой многих преследователей, что неизбежно приводит ее к неверности, разве только она окажется бесконечно ловкой и сумеет, не поступившись ничем, не уязвить ничье самолюбие. Но и самая любезная кокетка в конце концов рискует утомить терпение мужчины. Она, как Селимена Мольера, погнавшись за многими кроликами, не поймает ни одного.
И напротив, кокетство может быть невинным и даже необходимым, чтобы удержать любимого мужчину. В этом случае женщинам, по правде говоря, совсем не хочется кокетничать. "Самое большое чудо, совершаемое любовью, - она излечивает от кокетства". Если женщина по-настоящему влюблена, ей хочется отдаться безоговорочно и бесхитростно, часто с поистине возвышенной щедростью. Но иногда ей приходится немного помучить того, кого она любит, ибо он из тех мужчин, которые не могут жить без страдания, - сомнение их удерживает. И тогда опять чистая любящая женщина вынуждена притворяться кокеткой, чтобы удержать его сердце, - так медицинская сестра должна быть порой безжалостной ради спасения чьей-то жизни. Укол причиняет боль, но он необходим. Ревность болезненна, но она привязывает.
Если Незнакомка когда-нибудь появится, пусть она не будет кокетливой, не то я попадусь, как все. Прощайте.
Комментарии
Отправить комментарий